Теперь Женьке осталось дотянуть до осени. Ему повезло еще и в том, что после терактов и техногенных катастроф государство начало интенсивно финансировать исследования в области нейрохирургии. И в сентябре в Тюмени открывается федеральный нейрохирургический центр. Женя должен стать одним из первых его пациентов.
Год назад тюменец Женя Фищенко потерял почти все, что у него, девятнадцатилетнего парня, тогда было: здоровье, мечты и весь мир, живущий за пределами родительской квартиры. У него остались только мама с папой, старший брат, годовалый племянник, облупленная медицинская кровать, пластиковая воронка в груди, катетеры да кусок неба в окне.
Когда Женя пытается говорить, вместо слов раздается клокотанье и бульканье. Это всплескивает вода, застоявшаяся у него в легких. Поэтому Жене самому нипочем не рассказать, как он на предпрыжковой подготовке в костромском десантном полку, где уже почти дослужился до дембеля, поскользнулся и упал с тренировочного трамплина, ударившись головой об утоптанный снег.
Про беду, случившуюся с солдатом, расскажет его мама Вера Алексеевна.
В тот день гвардейская рота вернулась в часть с полевого выхода. Солдаты и офицеры несколько месяцев прожили в палатках. Все устали, стосковались по теплу, горячей воде и чистым простыням. Наверное, спешили в казарму и на ужин. Солдатам оставалось сделать несколько тренировочных прыжков. Тут-то Женька и оборвался с трамплина.
Рота ушла в столовую, а его торопливо отнесли в командирский уазик и отвезли в городскую больницу. Военврачи в полковом госпитале не знали, как лечить нейрохирургические повреждения.
То, что у Жени травма спинного мозга, моментально распознала дежурный врач костромской горбольницы, на солдатское счастье оказавшаяся нейрохирургом. Она велела положить парня на вытяжку, чтобы смещенные позвонки хоть немного выправились, а тонкую спинномозговую ниточку не перебило осколками костей.
Вообще-то он мог умереть еще в первую ночь. Даже, пожалуй, должен был умереть еще затемно, ведь с такими переломами не выживают. Но в двадцать лет организм еще способен на чудеса. Врачи потом долго вспоминали, как до самого утра Женька вздрагивал и всхрипывал. Это диафрагма, работавшая со сбоями, не давала парализованному парню задохнуться, заставляя легкие сокращаться, а сердце — толкаться снова и снова.
Женьке повезло: он дожил до рассвета. И потом ему повезло еще несколько раз кряду.
Повезло, что в те предпраздничные мартовские дни в Тюмени объявили дополнительный авиарейс на Москву, которым прилетели мама и папа. Повезло, что таксист, подрядившийся везти их из столицы в Кострому (ждать поезда нужно было полдня, и потом еще ночь трястись в вагоне, не зная — успеют ли), крепко сбавил цену, узнав, к кому и зачем едет странная парочка: мужик с побелевшим лицом и женщина с воспаленными от слез глазами…
Повезло в Костроме, где местные врачи, нарушая все санитарные правила, утром и вечером пропускали маму в реанимационную палату, а местные активистки из общества солдатских матерей дозвонились до начальника Главного военно-медицинского управления Министерства
После той операции хирург честно сказал матери: существовать мальчишка пока будет. А вот жить…
Только Женька все равно живет. Он может сказать несколько слов и даже пошевелить руками. Надо видеть эти косточки, обернутые вялой кожей — Женькины руки. Женя едва заметно двигает кистью, хрипит, и я вижу, что он хочет показать мне на гантели, лежащие под кроватью. Год назад он играючи ворочал пудовые гири. Теперь не может удержать даже книгу.
Таким его и увидели старые друзья. Они гурьбой пришли в гости — и оторопели. Потом, натужно бодрясь, поговорили о пустяках — и ушли. И вовсе перестали приходить в знакомую панельную девятиэтажку. Как их судить? У сверстников — своя жизнь, в ней спортивные секции, ночные клубы, девчонки. Они же не знают, что даже слабые движения Женькиных рук — уже большая удача.
Прошлым летом завод «Нефтемаш», где Вера Алексеевна работала заведующей здравпунктом, оплатил Жене путевку в санаторий «Тараскуль». Там ежедневные массажи, грязевые ванны и сеансы лечебной физкультуры дали очевидный результат — замедлилась атрофия тканей, появилась подвижность мышц. Вернулся аппетит, наладился сон.
Теперь Женьке осталось дотянуть до осени. Ему повезло еще и в том, что после терактов и техногенных катастроф государство начало интенсивно финансировать исследования в области нейрохирургии. И в сентябре в Тюмени открывается федеральный нейрохирургический центр. Женя должен стать одним из первых его пациентов.
Но он не доживет до второй операции, если родители не найдут денег на ежедневные процедуры ЛФК.
А они таких денег не найдут никогда. Арифметика проста: до осени еще пять месяцев, а лечебный массаж должен быть ежедневным. Один сеанс стоит 1000 рублей. Отец Жени работает специалистом кислородных установок в областном онкодиспансере, туда же пришлось устроиться его маме. Просто Жене нужна сиделка, нанимать ее не на что. Работа в диспансере посменная, но и зарплаты у среднего медперсонала — сами понимаете…
Родители чередуют дежурства так, чтобы дома всегда кто-то был. Теперь возле Жени всегда кто-то есть. И тот, кто сегодня есть около него, невольно видит, как слабеют и без того немощные руки мальчишки, как он надолго уходит в себя. Как теряет сознание, если его переложить из подаренной знакомыми врачами кровати в мягкое кресло. Без лечебной поддержки сдает даже юный организм.
— Мы обойдем спонсоров и найдем денег, сколько сможем, — уверяет меня председатель совета Тюменской областной общественной организации «Союз десантников» Григорий Григорьев. Для Женьки он и так уже многое сделал. Переполошил юристов, журналистов, обращался в страховые компании.
И солдату назначили пенсию по инвалидности — 5200 рублей. Если их откладывать, то за три года можно накопить на курс поддерживающего лечения. Или — на красивое надгробие…
Поэтому надо, чтобы Жене повезло еще раз. Чтобы на подмогу ветеранам-десантникам пришли те, кто способен помочь, и мы все вместе собрали для солдата эти деньги — примерно 150 тысяч рублей. Врачи обещают, что после операции паренек заметно окрепнет. Ему наконец уберут из горла проклятую трахеостому и разрешат пересесть в инвалидную коляску.
Если упорно тренироваться, то через несколько лет с нее уже можно будет встать на ноги. Многие встают! А через несколько месяцев, когда нальются силой руки, двадцатилетний затворник сможет выехать на лестничную площадку, спуститься на первый этаж, выкатиться на крыльцо подъезда. И увидеть небо. Реквизиты для помощи Жене Фищенко: кор. счет 30 101 810 800 000 000 000. Расч. счет 30 301 810 367 006 007 296 в Западно-Сибирском банке Личный счет для помощи Жене Фищенко в Сбербанке: 42 307.810.8.6710.1 593 500 Электронный кошелек для помощи Жене Фищенко открыт на Яндексе. Его номер 41 001 624 650 312. Телефон семьи Фищенко —
